покалывание в руках и ногах и чувствовала, как морщины на лице разглаживаются. Но тогда моя голова была забита всякими бреднями относительно неисследованных возможностей человеческого организма.
     Кажется, я обидела "украинцев" тем, что наотрез отказалась быть экстрасенсом-врачом. А может, они устали бороться за меня, но теперь подключаются очень редко. Посмеемся, поболтаем, и они улетают. Их узнаю сразу, да и не скрывают они того, что они - это они. "Пароль" один - рисунок. Фон темный, но не черный, само изображение светящееся, тонкой линией с намеком на объем. Эти рисунки с другими не спутаешь. Голоса можно подделать, но рисунок — нет. Манера рисовать и технические возможности письма у всех моих контактеров разные. А вот голоса частенько похожи, причем Кора научилась даже мой голос подделывать.
     Меня удивляет, что ни у кого из них нет никакого акцента, никто не шепелявит, не акает, не окает, не якает. И никто никогда не дурачится с языком. Не занимается игрой слов. (Кроме Черта и чуть-чуть Толикара, впрочем, у Толовара тоже были потуги перейти на сленг, но по большей части неудачные.) Остальные, ни дать ни взять - дикторы нашего центрального радио.
     Но раньше было не так. И русским они владели слабее, иногда подолгу подыскивая слова, и очень часто в их речи проскальзывала нецензурщина, причем не в качестве ругани и не для связки слов, а как нормальный разговорный язык. Я была шокирована и однажды не удержалась. На какой-то из моих вопросов мне ответили: "А х... его знает". "Ого! - воскликнула я. - А я-то голову ломаю, где это высший разум хранит информацию? Вот, оказывается, где! В мужских половых органах." Хохот был дикий, после чего матерщина прекратилась раз и навсегда.

=========стр. 50==========

>> следующая страница

Все страницы:



Текст книги может быть перепечатан только при условии указания прямой сслыки на этот сайт как на первоисточник.
Елена Перепёлкина,

© perepelkina.com