Чопа: Очень. А можно мне такое же имя?

Селезень (со смешком): Можно. Если только сумеешь стать птицей-селезнем.

Чопа (печально): Вряд ли.

Селезень: Я тоже так думаю. Но все-таки, кто же ты? Скорее всего, зверь, только звери такие не бывают, но еще меньше ты похож на рыбу или птицу. А может быть, ты насекомое?

Чопа: Не знаю.

Селезень: Фи! Каждый уважающий себя индивидуум должен быть осведомлен о своей родословной. Во-первых, это нужно для общего развития, во-вторых, для правильного поведения, а, в-третьих, для самоуважения.

Чопа (вздохнув): Я тоже хочу быть уважающей индидумой, только не знаю, как узнать, кто я, чтобы заняться самоуважением, общим развитием и правильным поведением.

Селезень: Это нетрудно. Во-первых, тебе нужно спросить об этом маму, во-вторых, папу, а в-третьих, своих соплеменников.

Чопа: Но у меня, кроме лягушек, никаких соплеменников нет, а они не хотят со мной разговаривать. Кого же я спрошу?

(Селезень задумался, почесывая лапой клюв.)

Селезень: Во-первых, лягушки, никак, не твои соплеменники. У них нет хобота, а у тебя – есть. Во-вторых, раз у тебя нет здесь соплеменников, то их надо найти, а в-третьих, чтобы найти соплеменников, тебе нужно найти кого-то очень мудрого, кто все знает.

Чопа: Вы такой мудрый, так все хорошо знаете. Скажите, кто мои соплеменники, и где их найти?

Рассказчица: Селезню очень польстило такое утверждение, ведь каждому приятно, когда его считают мудрым. Скажу вам по секрету, что Алкост вовсе не мудр, даже считать он умеет только до трех, впрочем, вы и сами это давно заметили. Но все дикие селезни – птицы перелетные, Алкост тоже много путешествовал, именно поэтому он так удивился, увидев Чопу. Оказывается, на свете есть существа, с которыми он еще не встречался. Несмотря на неспособность к математике, селезни – птицы добродушные, способные на хорошие поступки, и Алкост не исключение. Узнав, что Чопа не знает, ни кто он такой, ни какого он рода-племени, селезень пожалел его и глубоко задумался, машинально почесывая лапой свой клюв. Это не самый изящный жест, но думать иначе, чем почесывая клюв, селезни не умеют.

(Чопа, стоя перед селезнем, терпеливо ждет ответа.)

Селезень: Во-первых, кто ты такой, и где твои соплеменники, я понятия не имею...

Чопа (обиженно): Я – Чопа.

Селезень: Не перебивай, иначе я собьюсь с мысли. Во-вторых... Ну вот, я уже сбился, теперь придется думать с самого начала.

(Селезень опять замирает, почесывая клюв. Чопа ждет.)

Селезень: Во-первых, мне жаль тебя. Во-вторых, я хочу тебе помочь, но, в-третьих, я не знаю, как это сделать.

Чопа: Вы же сами сказали, что нужно найти кого-то мудрого.

Селезень: Да? В самом деле. Какая мудрая мысль! А кто на этом острове самый мудрый?

Чопа (вздохнув): На этом острове живу только я. Не могу же я сам у себя спросить. Да если и спрошу, я же все равно не смогу ответить.

Селезень: Пойди погуляй, а я еще подумаю. Если придумаю что-нибудь, позову тебя.

(Чопа послушно отходит и "гуляет" не сводя глаз с селезня.)

Рассказчица: Чопу очень заинтересовали все эти соплеменные разговоры. Ему, и в самом деле, стало любопытно, кто же он, и один ли он такой на свете. Или есть еще где-то такие же, как он, чопы, которые не будут кричать, ему: "Урод." Впервые в жизни у него появилась мечта. Мечта эта была вначале маленькой-маленькой, но постепенно она росла и, наконец, заполнила всего Чопу. Вы и сами понимаете, в чем заключалась первая в его жизни мечта. Ему захотелось